— Ну что ж. Смотри, не забывай о тех людях, которых, кстати, немало, отнюдь не заинтересованных в том, чтобы нашлись какие-нибудь свидетельства, в результате чего ты помешала бы расширению фабрики. И о таких людях, как я, которые не желают, чтобы их генеалогическое древо было срублено и отправлено в печку. Так что поостерегись. Ты меня слышишь?

Камми подняла руку, ничего не ответив. Приглушенный рокот мотора перерос в жалобный вой, Уэн развернула лодку, описав широкий круг, и понеслась к противоположному берегу, на котором засыпал притихший клуб.

Камми проводила глазами моторку, пока та совсем не скрылась в темноте. Ей показалось, что она услышала, как лодка стукнулась носом о причал и как облегченно вздохнул ее угомонившийся мотор. Камми все не уходила с пристани, снова и снова перебирая в памяти слова Уэн.

Неужели Джанет Бейлор действительно пострадала из-за своей осведомленности? Но если Джанет Бейлор представляла для кого-то такую серьезную угрозу, то что говорить о ней самой.

Камми вдруг ощутила острую тоску по «Вечнозеленому». Как бы ей хотелось оказаться там сейчас. После отъезда кузины она почувствовала себя здесь словно в западне. Страшно было даже подумать, что придется провести ночь в этом доме. Она не могла отделаться от мысли, что кто-то прячется в его темных коридорах, поджидая ее возвращения. Теперь старик «Вечнозеленый» казался спасительным убежищем.

Луна вскарабкалась еще выше и осветила ночное небо своим бледным светом. С озера примчался легкий ветерок и обдал берег прохладой сырого дыхания. Он принес запах воды, отдававшей рыбой, водорослями и еще какой-то гнилью. Недалеко от пристани стоял голый кипарис, вознесший в немой мольбе к небесам обросшие мхом костлявые руки. Откуда-то издалека донесся крик ночной птицы, добавившей свою печальную ноту в хор охающих лягушек и визгливых комаров.

Камми перевела взгляд на лунную дорожку, серебристо сверкавшую на фоне темной воды, которая подбегала к самому берегу, туда, где озеро ласково касалось деревянных свай, поддерживавших настил пристани. А вон там, да-да, вон там, в пяти-шести футах от пристани, в тот памятный день, бог знает сколько лет назад, рядом с ней вынырнул Рид. Вероятно, эти воспоминания и явились не вполне осознанной причиной, из-за которой она приехала сегодня на озеро. Время от времени назойливая память снова возвращала ее в то далекое лето и принималась бередить старую, но все еще не затянувшуюся рану. И Камми не могла избавиться от какой-то странной растерянности, будто бы она что-то потеряла или чего-то не поняла. Но как она ни старалась, не могла разобраться в себе и поймать постоянно ускользавшее от нее неясное ощущение. В раздражении отвернувшись от озера, Камми медленно побрела к дому.

Неожиданно возле угла приземистого здания мелькнула какая-то тень. Камми остановилась как вкопанная, напряженно вглядываясь в темноту. Все было тихо и неподвижно. Возможно, это просто шевельнулся куст, задетый сбившимся с пути ветерком. А может быть, это прокралась какая-нибудь кошка или собака, встревоженная присутствием человека.

Может быть, может быть… Однако это было не так. Камми ничуть не сомневалась в этом.

Страх, едкой кислотой пробежавший по ее жилам, охватил все тело жгучей болью, заставил сердце биться быстрее, и оно судорожно задергалось, словно кто-то пытался вырвать его из груди. В ушах Камми забились горячие волны приливающей к голове крови.

Желание подхватить юбку и стремглав броситься к заднему крыльцу, как бывало в детстве, когда она чего-то боялась, было настолько сильным, что, подавив его, Камми содрогнулась. Через открытую дверь дома на крыльцо падала золотая полоска света, горевшего на кухне, но этот маяк только сгущал вокруг себя темноту. Камми даже в голову не пришло запереть или хотя бы просто прикрыть дверь, когда она пошла провожать Уэн. В этом, казалось, не было никакой необходимости.

А может быть, промелькнувшей тенью был Рид? Вполне вероятно. Камми почувствовала, как от этой мысли в ней стало быстро нарастать негодование. Злость придала сил, и она снова двинулась вперед, осторожно делая шаг за шагом. Если он снова украдкой следит за ней и осмелится показаться ей на глаза после того, как чуть ли не до смерти напугал ее, она убьет его. Обязательно убьет… или бросится ему на шею и никогда больше не отпустит от себя.

Либо то, либо другое, но скорее всего она бросится от него удирать.

Человеком, которому выгоднее всего было уничтожить судебные документы, а в придачу к ним и женщину, обнаружившую их, был Рид Сейерз. В течение всего предыдущего часа Камми пыталась отогнать от себя эту мысль. Но не очень-то получалось.

Узкая каменистая тропинка, давным-давно протоптанная множеством ног, ходивших от дома к озеру и от озера к дому, казалось, никогда не кончится. Каждый ее шаг сопровождался громким хрустом гравия, острые иголки молодой травы, мокрой от росы, щекотали щиколотки. Сквозь ветви деревьев пробивался слабый свет, падавший из окон соседнего дома, но дом этот находился слишком далеко, чтобы помышлять о бегстве туда, если придется звать на помощь.

Треугольная, неправильной формы тень, которую отбрасывала крыша, приблизилась к Камми вплотную и накрыла ее. Еще несколько шагов, — и вот перед ней крыльцо. Затаив дыхание, Камми впорхнула на него, стараясь двигаться как можно тише. Похоже, здесь никого не было.

Собрав все свое мужество, она подошла к мрачной черной стене и нажала выключатель. Действительно, никого. Можно было войти в дом. Камми на цыпочках переступила порог. В комнате все было как обычно: деревянные кресла-качалки с накинутыми на них стегаными покрывалами, два низких журнальных столика, заваленные книгами, примостившаяся между ними кушетка — все находилось на своих местах.

Камми перевела дыхание. Никого и ничего. Повернувшись к двери, она резко захлопнула ее и задвинула тяжелую щеколду. Потом прислонилась головой к прочной деревянной стене и облегченно вздохнула. Когда она выпрямилась, руки все еще дрожали. Черт возьми, на крыльце остались стаканы — ее и Уэн, — но они могли подождать и до утра. Ничего с ними не случится. Камми повернулась лицом к спальне. Горячая ванна, чтобы расслабить напряженные мышцы и выгнать из тела колотивший ее озноб — вот что ей сейчас было нужно.

Ванна помогла. Ничего лучшего, чтобы согреться и успокоиться, нельзя было и придумать. Завернувшись в большое банное полотенце, Камми обсушила кожу, потом подошла к зеркалу и принялась накладывать на лицо увлажняющий крем. Закончив эту процедуру, она взяла расческу и провела ею по влажным волосам, давая себе время немного остыть, прежде чем натянуть на себя батистовую ночную рубашку, белую с белой вышивкой.

Ткань этой рубашки была когда-то хрустящей и гладкой. За долгие годы она стала тонкой и мягкой. Машинная стирки совсем истрепала ее подрубку, каждый раз съедая нитку за ниткой, поэтому сейчас рубашка едва прикрывала щиколотки, хотя раньше была длиной до пола. Скользнув в ее прохладные складки и расправив их на себе, Камми пошла в смежную с ванной комнатой спальню.

Прикрыв за собой дверь, она остановилась, ощутив вдруг какую-то непонятную тревогу. Но уже в следующее мгновение ей стало ясно, в чем дело: кто-то выключил в спальне свет. Она хорошо помнила, что оставила его гореть.